Гусев
Иван
Алексеевич

О своем дедушке рассказывает Шарбенко Елена Борисовна: «О моём дедушке, Гусеве Иване Алексеевиче, 1908 г. р., я знаю только по рассказам моей мамы. Мой дедушка до войны был военным. В 1939 году с семьей (моей бабушкой, Гусевой Галиной Леонтьевной, сыном и дочкой (моей мамой)) он служил в Тамбове в звании ст. сержанта (или лейтенанта). Мама помнит, что примерно в конце 1940 года дедушка был переведен в Каунас, куда должна была переехать и семья. И когда уже бабушка с детьми сидели на чемоданах и ждала окончательного вызова, в конце мая 1941 года пришла телеграмма: "Выезд отложить, ждать"... ...Бабушка с детьми остались в Тамбове и в конце лета получили уведомление о том, что дедушка пропал без вести. А в ноябре от него получили письмо, которое, к сожалению, не сохранилось (но мама помнит, что бабушка до последних дней носила его с собой). В этом письме было много зачеркнутых цензурой строчек, а из тех строк, что сохранились, мама запомнила: "…сидим в окопах, ждем боя, возможно, последнего, но я всё-таки надеюсь еще вас увидеть и обнять". Больше никаких известий, писем не было. Бабушка обила пороги военкоматов во время войны и после, показывая то письмо, которое пришло после известия о том, что пропал без вести, но ответ был один: пропал без вести вместе с частью... Бабушка дожила до 1969 года, была верна своему Ванечке. Мама вспоминает, что последними словами бабушки были: "Я не верю, и ты, доченька, не верь - он живой". Часто потихоньку маме говорила, что, может, папа в плену, даже подкармливала пленных немцев: «А вдруг и мой Ванечка вот так где-то...» Два года назад, узнав о сайте «Мемориал», я решила поискать - а вдруг... И нашла! Нашла сведения о том, что мой дед, Гусев Иван Алексеевич, был жив, по крайней мере, до марта 1943 года, он действительно был в плену! Попал в плен на Валдае, доставлен в лагерь M.-Stammlager XIII D 2 марта 1943 года, лагерный номер 19860/326. Отметки о смерти на его карточках нет. Немецкая сторона, куда я посылала запросы, подтвердила только имеющуюся на «Мемориале» информацию и предложила продолжить поиск. Мы нашли историю его полка и дивизии. Невозможно без слез читать о том, как дед и его товарищи несколько раз выходили из окружения, как их бросили на произвол судьбы, какие муки физические и моральные пришлось пережить им, первым военнопленным, ведь на Родине они считались предателями (а дед, по рассказам мамы, был очень честным, принципиальным человеком, в партию готовился вступать, но считал, что еще не готов). Очень хотелось бы узнать хоть что-нибудь о дальнейшей его судьбе, хотя вариантов не много. Но мы помним, и я, и мои дети и внуки...»