Гущин Михаил Дмитриевич

Ольга Ярославовна Крачун рассказывает о своем родственнике: Гущин Михаил Дмитриевич родился в 1912 году в Тамбовской области, жил и работал в Саратове, чемпион Поволжья и призер России по гребле (шлюпка-двухпарка). Прошел финскую войну, погиб 02.06.1944 в деревне Урсуа, Румыния. Это последнее, трогательное и страшное письмо-треугольничек от 2 июня 1944 года, полученное моей мамой от ее первого мужа, старшего сержанта Гущина Михаила Дмитриевича, погибшего в этот же день в Румынии. Доставлено оно было 17 июня 1944 года. «Мой горячий сердечный привет моей большенькой любимой незаменимой Женьке от Мишульки. Жешка, ты меня прости и не ругай за то, что от меня так редко сейчас получаешь письма. Причина такова: ты знаешь, что я нахожусь на Передовой в такой обстановке, что не всегда и даже, можно сказать редко, можно найти времени, что бы написать письмо. Каждую минуту ждешь наступление то с нашей стороны, то со стороны немца, да еще основная причина это то, что в этой чертовой Румынии не найдешь чистой бумаги, а если имеется бумага, на ней написано по-румынски, то такое письмо не пропустят. Да, Жешка, скоро нашей разлуке сравняется ровно ТРИ (3) года. Это большое расстояние в жизни, да плюс к тому в такой современной войне, когда каждую минуту ожидаешь смерти, сейчас на нашем участке появились у противника снайперы, которые приближают – СМЕРТЬ. Ибо каждый раз, когда выходишь из окопа, то ожидаешь, что вот он увидит и пошлет горячий пирожок, после которого больше не захочешь никакого. Да, Жешка, ведь я прошел с того момента, когда помнишь, я писал, что выехал на фронт, всю Украину, половина с боями, половина без боев, и вот уже прошло больше полтора месяца, можно сказать два, как перешли границу этой чертовой Румынии. Здесь происходят ожесточенные бои, здесь же немец упирается как бык, чувствует, что приближается его конец, ибо он граничит же с Румынией, поэтому здесь уже приближаемся к его границе. Ну, Жешка я, конечно, описывать тебе не буду, как и что происходит во время боев, ибо я не любитель, ты знаешь, вообще писать, только скажу одно, что хватает у нас того, что смерть можно ожидать не только с земли, но и с воздуха. ЗЕМЛЯ сотрясается от взрывов снарядов, мин и бомб, и остается одно спасение и то, только в том случае, если не будет прямого попадания, это врыться глубже в землю, но во время наступления простреливается каждый метр, а оставленная над землей, конечно, не минует смерти ни одна голова. Но немцу смерть неизбежна, это его последний вздох, последние предсмертные вздрагивания. Жешка, на этом я кончаю писать и желаю тебе побольше счастья и успеха в жизни, чего ты хочешь. Целую тебя много-много и крепко, крепко прижимаю к себе, твой Михаил».