Медушевский
Станислав
Вильгельмович

О своем родственнике рассказывает Антипова Виктория Викторовна: «Моего прадеда, Станислава Вильгельмовича Медушевского, призвали в армию в первый месяц войны из д. Подберезье Кимровского р-на Калининской области (ныне город Дубна Московской области). Об этом я узнала, когда мы стали читать его письма. Я держала пожелтевшие странички тетрадных листков, пытаясь разобрать почерк деда. Волнение и трепет - вот что я чувствовала, ведь это письма человека, который так и не до жил до ПОБЕДЫ! Мама читала мне письма, переводила некоторые слова с польского языка на русский язык, а я записывала письма в тетрадь. Потом я набрала и отредактировала письма в текстовом редакторе. Много интересного мы узнали из них о первых месяцах войны: «…Нас из города Иванова отправили в город Горький. Там продержали 3 дня и опять отправили в город Дзержинск. Ходить приходиться много - за водой, за харчами. А как нас кормят, то далеко не уйдешь. Кормят один или два раза в день, да таким супом, что «крупа крупу догоняет». Хлеба должны давать как будто бы 800 г, но его нет. А курева совсем не дают, и негде достать. У кого есть еще, что закурить, то 10 человек стоят и просят: «Дай докурить!». У меня все время было, а теперь уже 2 дня нет, прямо беда. И не дают обмундирования, дают тем, кого на фронт отправляют. Среди нас много голых и босых, завелись вши от худобы, у меня еще мало... 20 августа 1941 года». Из писем деда узнали, что не сразу всех призывников отправляли на фронт, несколько месяцев из новобранцев формировали дивизии, кормили их очень плохо, одежды практически не было, многие призывники болели. Только в сентябре из Саранска Мордовской республики он попал на фронт: «Добрый день, дорогая Цезечка и дорогие мои деточки - Ледзя и Люцик. Спишу сообщить вам, что я сегодня, 28 сентября 1941 года, отправляюсь на фронт. Все нам выдали, что нужно, и сказали, что вечером поедем в неизвестном направлении. Насчет погоды: тут очень холодно, мороз такой, что вода замерзает. И каждый день снег идет. Не знаю, везде или только здесь. До свиданья, остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю. Цезя, целую тебя крепко и дорогих деточек. Цезя, не плач. Саранск. Мордовия». Из Интернета мы узнали, что прадед служил в 260-й стрелковой дивизии. Дивизия просуществовала всего четыре месяца, которые пришлись на лето и осень 1941 тяжелейшего для нашей страны года. На счету дивизии нет громких побед – на ее долю выпали кровопролитные оборонительные бои и окружения. Значительная часть дивизии в ходе боев погибла или попала в плен. Дед Станислав защищал Брянск и в октябре 41-го года, так предполагает мой дядя, попал в плен. Немцы после взятия Киева, так как было большое количество военнопленных, поляков и украинцев отпускали по домам. Так прадедушка, наверное, попал в село Верхолейся Киевской области, к родне, а оттуда призывался уже второй раз. А может, и партизанил где. То есть как он попал из-под Брянска в Киевскую область, можно пока только предполагать. Последнее письмо в 1941 году от него пришло в сентябре месяце, а потом несколько лет не было весточек. Семья ждала и надеялась, что он жив. Письма от прадедушки стали приходить только в 1944 году…»