Дубинский Рувин Лазаревич

О своем отце рассказывает Дубинская Галина Рувиновна: «В 1939 году в возрасте 23-х лет мой отец окончил Московский Инжерно­экономический институт им. С. Орджоникидзе (его диплом с отличием я сейчас держу в руках). Папа получил распределение в аспирантуру и "белый билет", поскольку считался лучшим в выпуске. Тем не менее, будучи воспитанным в духе служения Родине, он добровольно пошёл на службу в армию. Он попал в танковую часть в Забайкалье. Адрес на конвертах писем к маме: разъезд 77 Молотовской ж/д. У мамы сохранились его письма (все датированные). В письмах есть фотографии и вырезки из газет, в которых его хвалят, например, за политинформацию, за философские семинары по римскому и греческому праву (с юности этим интересовался), за музыкальные вечера и организацию художественной самодеятельности в части ( у отца был абсолютный слух, и в институте он играл на ударных в организованном им студенческом оркестре). Там же, в Забайкалье, он вступил в партию. В мае 1940 года моего будущего папу премировали коротким отпуском в Москву. 9 мая 1940 года моя мама виделась с ним в последний раз – всю жизнь в этот день, 9 мая, мама плакала. Папе было тогда 24 года, маме - ­23. 3 января 1941 года родилась я. Мой молодой папа выразил нежный восторг (хотя во всех письмах фантазировал, каким будет мальчишка), комментировал присылаемые фотографии и просил подробно рассказывать буквально о каждом дне дочери. Мечтал обнять маму и меня... Он не успел меня увидеть, но успел дать мне имя. Вот передо мной последнее папино письмо, датированноё 22 мая 1941 года. Он пишет о том, что сдал на «отлично» три экзамена, и что получил сообщение из МИЭИ, что может вернуться в аспирантуру. В этом же письме он просит маму узнать, какого числа начинаются занятия - 1 или 15 сентября - потому что к началу его отпустят из армии... ...Летом 1941 года в битвах под Смоленском (оборона Москвы) он сгорел в своём танке... В этих боях мало кто уцелел, поскольку там творилась полная неразбериха, и каждая часть воевала сама по себе (я читала об этом ужасе)... Маме пришла повестка: «пропал без вести». Когда она её получила, мне, наверное, и года-то не исполнилось, хотя, может, это было и несколько позже. Примерно в девятилетнем возрасте я видела этот маленький клочок бумаги со стандартным коротким текстом. Но, к сожалению, я не смогла его найти после маминой смерти. Могу добавить, что два папиных брата тоже ушли на фронт и погибли, и их старшая сестра, ставшая военврачом, погибла на фронте. Моих дедушку и бабушку Дубинских фашисты сожгли вместе со всеми евреями Лубны, загнав их в сарай и подпалив его. В Иерусалимском музее памяти Холокоста «Яд вашем» среди мемориалов мест массового уничтожения евреев по всей Европе есть и город Лубны... Я не меняла своей девичьей, папиной, фамилии, потому что из всей большой семьи Дубинских после войны носителем этой фамилии осталась одна я».