Васильев
Михаил
Иванович

О своем дедушке рассказывает Катруха Надежда Александровна: «Васильев Михаил Иванович родился в 1914 году. Вместе с большой семьей он проживал в деревне Заболотье Соколовского сельсовета Ашевского района, который тогда относился к Калининской области. Воевал в финскую, был ранен и комиссован по ранению, поэтому на момент оккупации находился дома. Его младший брат, Александр, будучи восемнадцатилетним юношей, ушел в партизанский отряд. Отряд попал под бомбежку, Александр погиб. Немцы арестовали Михаила, так как одна из местных жительниц, будучи любовницей полицая, донесла о связи Михаила с братом. Его обвинили в помощи партизанам и расстреляли 8 мая 1943 года недалеко от родной деревни. Родители, Иван и Евдокия, (к сожалению, отчеств установить не удалось), и их сын Николай с женой Натальей и тремя детьми, а также дочь Клавдия, были угнаны в Германию. По слухам, эшелон, в котором они ехали, сгорел под бомбежкой. Старшая дочь, Вера, погибла в блокадном Ленинграде от голода. Жена Михаила, моя бабушка, Мария Васильевна, с сыном трех лет и дочерью, моей мамой, которой в то время было всего два года, ушла жить к своим родителям в другую деревню. Вскоре деревню сожгли, не дав вынести детей из домов. Мою маму и ее брата удалось спасти, выбросив в окно. Всю семью, в которой помимо прадедушки с прабабушкой, Алексеевых Василия и Марфы, были их дочери – Мария с двумя детьми, несовершеннолетняя Таисия, и двое сыновей-подростков, Петр и Александр, увезли в Латвию, где они прожили на ферме латышского крестьянина до прихода советских войск. Вернувшись в феврале 1944 года домой, обнаружили вместо родного дома пепелище. Приютили их родственники, чей дом по счастливой случайности уцелел. Через две недели прадед, Василий, умер. Он был хорошим плотником и пытался построить новый дом для своих детей и внуков, но сердце не выдержало. Прабабушка моя, Марфа Федоровна, была женщина волевая и решительная. Вместе со старшей дочерью, двадцатичетырехлетней вдовой, и двумя сыновьями-подростками, она сумела построить некое подобие избушки, в которой и выросли все ее дети и даже внуки. Ни государство, ни местные власти ничем не помогли двум женщинам с иждивенцами на руках. Прабабушка вела домашнее хозяйство и находила источники дохода, торгуя лесными ягодами в поселке, куда ходила за 10 километров по лесу! Ягоды собирали всей семьей, обдирали лозу и сдавали государству, сами питались грибами и овощами с огорода. Мама рассказывала, что деревня Заречье, где они поселились после возвращения из Латвии, стояла за рекой. В село Новое, где находилась школа, маме с братом приходилось бегать, переходя вброд реку босиком, вплоть до зимы, покрывавшей реку льдом. На двоих у них была одна пара валенок, и в школу шел обутым один, а домой возвращался в валенках другой. Бабушка работала в школе уборщицей, поваром и завхозом, платили мало, дети голодали и одеты были очень скудно. У мамы дрожит голос, когда она рассказывает о тех трудных годах. Ее ноги, застуженные в той холодной речной воде, всегда мерзнут. К сожалению, нам не удалось ничего узнать о судьбе родителей, брата и сестры моего дедушки. Лишь после проходившего в СССР международного фестиваля, маме передали эту фотографию ее отца, моего дедушки. По слухам, фотографию привезли из Финляндии, где якобы и проживала сестра Михаила – Клавдия. Точнее установить ничего не удалось, и как мама ни расспрашивала людей, никто так и не сказал, откуда взялась эта фотография из прошлого».