Макеев
Иван
Ананьевич

О своем родственнике рассказывает Ларченкова Наталья Владиславовна: «Письмо писал мой папа, поэтому передаю историю из его письма: «Ищу своего отца, Макеева Ивана Ананьевича, 1915 г. рождения, уроженца д. Добромыш Акташинского района Татарской АССР. Пропал без вести в декабре 1941 года. Я родился 15 июня 1941 года. Незадолго до этого отец находился в лагере «Лужки» в Серпуховской области. Там стоял их инженерный батальон. Он был начальником штаба батальона предположительно в звании ст. лейтенанта. Командир у него был Быстров Виктор Иванович, который после войны преподавал в Инженерной Военной Академии им. Куйбышева г. Москвы, был в звании генерал-майора. Из лагеря отца отправили на какие-то курсы. Мне неизвестно точно, куда, но предположительно перевели в другие войска. Оттуда он делал денежные переводы моей матери, Макеевой (в девичестве Павлова) Анне Глебовне. Остались три отрывных талона о переводе денег с того места, где он находился, и в графе «Адрес» указано: 12 июня 1941 г., г. Калинин, Ворошиловские лагеря, п/я 74. Во втором квитке: 16 июля 1941 г., действующая армия полевая почта 383, сап. Батальон. В третьем - 29 августа 1941 г., действующая Красная армия ППС-825, 310-й отд. саперный батальон (данные немного стерты на квитках, поэтому, может быть, перевел не совсем точно). Затем общение с ним прекратилось, и через некоторое время пришло официальное подтверждение, что он без вести пропал в декабре 1941 года. А с января 1942 г. мне назначили пенсию, которую родственникам без вести пропавших не назначали. Соответственно, мать начала делать запросы о нем в Серпухов и в Москву. Но в ответах было написано, что в списках убитых, умерших от ран и пропавших без вести он не значится, а также что в данное время сведений о местопребывании мужа нет. Мы переехали в Тульскую область, п. Косая Гора. Мать к тому времени уже совместно проживала с секретарем Косогорского райкома партии, Самсоновым Иваном Антоновичем. Мама получила записку от сестры Марии, которая жила в г. Чехове, записку ей передал товарищ мужа. Там было сказано, что мой отец жив и здоров и работает по заданию партии и правительства, сообщает о себе потому, что предполагается их скорое возвращение на родину. И от имени моего отца он просил чтобы моя мама прервала свои отношения со вторым мужем, а также что он ее любит и часто вспоминает. И просьба - сжечь записку. Затем получили письмо от отца, в котором он просил нас перебраться в Немчиновку, к сестре Евдокии Глебовне. Будучи в Москве, он много раз ее видел, но разговаривать с ней не мог. Тетя Дуня (Евдокия) нам рассказала, как однажды к ней подошел военный весь в орденах, и спросил, как пройти куда-то (не помню), а сам улыбается. Она стала объяснять, и тут к нему подошли две девушки в военной форме, взяли его под руки, и они, смеясь, ушли. До нее дошло, что это был Иван, мой отец. Далее отец писал, что скоро будет с нами навсегда. Сейчас он должен выехать и, возможно, задержится, но когда вернется, многое нам расскажет. А в это время, в октябре 1952 г., второго мужа моей мамы вызвали в КГБ г. Тулы, настаивали на разводе с моей матерью, т.к. готовили семью к возвращению отца из-за границы - так сказал Самсонов. А в связи с тем, что он отказывался с ней развестись, его сняли с работы и исключили из партии. Он потом работал на водокачке Косогорского Металлургического завода. И в итоге развод состоялся. На каникулах примерно в 1952 – 1953 гг. я был в д. Винюково Чеховского района Московской области. Приехала мать и забрала меня оттуда вместе с работником КГБ, капитаном Толстухиным К. И., и отвезли в д. Немчиновка Московской области, к сестре матери, Кузнецовой Евдокии Глебовне. Пока ехали, Толстухин сказал, что я очень похож на отца. В назначенный день и время мать должна была выйти к шоссе на Москву, мимо ст. Немчиновка, для встречи с отцом. Она вышла, но что там было, неизвестно до сих пор. С тех пор все затихло…»