Жданов
Прокопий
Николаевич
О своем дедушке рассказывают Королева Елена и Порядина Надежда:
«Своего деда, Жданова Прокопия Николаевича, мы никогда не видели — он погиб на фронте осенью 1942 года. Дома у него остались жена и двое маленьких дочерей, одной из которых была наша мама. Бабушка в 30 лет стала вдовой и замуж больше не вышла, детей растила одна. Типичная ситуация тех лет. На деда пришла похоронка, где было написано, что младший сержант Жданов погиб при исполнении боевой задачи 27 октября 1942 года в районе Невской Дубровки под Ленинградом. Вот он, лежит передо мной — пожелтевший от времени листочек. Можно только догадываться, сколько бабушкиных слез было выплакано над ним. Наверное, он насквозь пропитан этими слезами, и болью, и отчаянием.
Мама помнит, что сослуживец деда, вернувшись с фронта, рассказал, как тот погиб. Было задание переправить понтоны по Неве — там тогда шли ожесточенные бои. Когда дед с товарищами уже добрались до противоположного берега, начался сильный обстрел. Прокопий Николаевич привязывал понтон, когда в него попала пуля. Умер сразу же. Вот так и обрывается жизнь человеческая: секунда — и нет тебя. Как будто и не было вовсе…
А до войны дед был строителем, принимал участие в строительстве Усть-Вымского педучилища, потом начал строительство школы в деревне Жешарт — той самой школы, в которой потом многие годы преподавала моя мама, Ячменева Галина Прокопьевна, учитель математики. Эту школу окончили и мы. Значит все-таки небесследно ушел в вечность мой дед: до сих пор стоит школа, и в ней учатся ученики, по возрасту годящиеся ему в праправнуки.
Мы всегда знали, что дедушка похоронен под Ленинградом, скорее всего, в братской могиле. Однажды моя тетя в далекие семидесятые попыталась найти эту могилу, но ничего не получилось: очень уж скудные сведения были у нас о том, где он похоронен. А совсем недавно через интернет мы нашли документ — именной список, приложенный к информации из донесения о безвозвратных потерях. В том списке под номером 7 значится мой дед. Его имя выведено каллиграфическим почерком синими чернилами на зеленоватой бумаге: Жданов Прокопий Николаевич, младший сержант, командир отделения, уроженец деревни Тыдор. Погиб 27.09.1942 «при выполнении боевой задачи». При виде этого документа с фамилией деда в душе было такое огромное волнение, что трудно описать словами. А еще мы нашли примерное место его захоронения, посмотрели фотографии тех мест, выложенные в интернете. Мы смотрели на них и плакали: в этой земле нашел упокоение мой дед. Там могилы на каждом шагу — по плотности захоронений впереди только концлагеря! Тогда весь берег Невы был в трупах. «Буквально до 1952 года воду из Невы пить было нельзя — трупный яд!!! От частой и высокой волны берег оползал, обнажая слои спрессованных землей останков в шинелях. Тогда же и плыли по Неве вниз черепа, фляги и прочее», — это цитата из статьи Б. Мадорского «Невская Дубровка: держался берег на костях». Читаешь ее, и в душе все холодеет от ужаса. Нам, сидя сегодня в тепле и уюте, страшно. Господи, а как же страшно тогда было им, нашим дедам и прадедам, положившим свои головы на поле боя и выжившим в пекле той ужасной войны!
Мы с сестрой уже решили для себя, что летом обязательно съездим туда, где похоронен наш дед, положим цветы на его могилу и горсть родной земли. А землю с Невского пятачка привезем домой, чтобы ее в руках подержала моя мама, дочь Прокопия Николаевича Жданова, простившаяся с ним в далеком 1942 году, когда ей было только 12 лет.
Вечная память всем погибшим!
Надежда Порядина и Елена Королева (поселок Жешарт)».
«Своего деда, Жданова Прокопия Николаевича, мы никогда не видели — он погиб на фронте осенью 1942 года. Дома у него остались жена и двое маленьких дочерей, одной из которых была наша мама. Бабушка в 30 лет стала вдовой и замуж больше не вышла, детей растила одна. Типичная ситуация тех лет. На деда пришла похоронка, где было написано, что младший сержант Жданов погиб при исполнении боевой задачи 27 октября 1942 года в районе Невской Дубровки под Ленинградом. Вот он, лежит передо мной — пожелтевший от времени листочек. Можно только догадываться, сколько бабушкиных слез было выплакано над ним. Наверное, он насквозь пропитан этими слезами, и болью, и отчаянием.
Мама помнит, что сослуживец деда, вернувшись с фронта, рассказал, как тот погиб. Было задание переправить понтоны по Неве — там тогда шли ожесточенные бои. Когда дед с товарищами уже добрались до противоположного берега, начался сильный обстрел. Прокопий Николаевич привязывал понтон, когда в него попала пуля. Умер сразу же. Вот так и обрывается жизнь человеческая: секунда — и нет тебя. Как будто и не было вовсе…
А до войны дед был строителем, принимал участие в строительстве Усть-Вымского педучилища, потом начал строительство школы в деревне Жешарт — той самой школы, в которой потом многие годы преподавала моя мама, Ячменева Галина Прокопьевна, учитель математики. Эту школу окончили и мы. Значит все-таки небесследно ушел в вечность мой дед: до сих пор стоит школа, и в ней учатся ученики, по возрасту годящиеся ему в праправнуки.
Мы всегда знали, что дедушка похоронен под Ленинградом, скорее всего, в братской могиле. Однажды моя тетя в далекие семидесятые попыталась найти эту могилу, но ничего не получилось: очень уж скудные сведения были у нас о том, где он похоронен. А совсем недавно через интернет мы нашли документ — именной список, приложенный к информации из донесения о безвозвратных потерях. В том списке под номером 7 значится мой дед. Его имя выведено каллиграфическим почерком синими чернилами на зеленоватой бумаге: Жданов Прокопий Николаевич, младший сержант, командир отделения, уроженец деревни Тыдор. Погиб 27.09.1942 «при выполнении боевой задачи». При виде этого документа с фамилией деда в душе было такое огромное волнение, что трудно описать словами. А еще мы нашли примерное место его захоронения, посмотрели фотографии тех мест, выложенные в интернете. Мы смотрели на них и плакали: в этой земле нашел упокоение мой дед. Там могилы на каждом шагу — по плотности захоронений впереди только концлагеря! Тогда весь берег Невы был в трупах. «Буквально до 1952 года воду из Невы пить было нельзя — трупный яд!!! От частой и высокой волны берег оползал, обнажая слои спрессованных землей останков в шинелях. Тогда же и плыли по Неве вниз черепа, фляги и прочее», — это цитата из статьи Б. Мадорского «Невская Дубровка: держался берег на костях». Читаешь ее, и в душе все холодеет от ужаса. Нам, сидя сегодня в тепле и уюте, страшно. Господи, а как же страшно тогда было им, нашим дедам и прадедам, положившим свои головы на поле боя и выжившим в пекле той ужасной войны!
Мы с сестрой уже решили для себя, что летом обязательно съездим туда, где похоронен наш дед, положим цветы на его могилу и горсть родной земли. А землю с Невского пятачка привезем домой, чтобы ее в руках подержала моя мама, дочь Прокопия Николаевича Жданова, простившаяся с ним в далеком 1942 году, когда ей было только 12 лет.
Вечная память всем погибшим!
Надежда Порядина и Елена Королева (поселок Жешарт)».
Отправитель:
Королева Елена Леонидовна