Попков
Александр
Евгеньевич,
Попкова
Александра
Фёдоровна,
Попкова
Гертруда
Викторовна

Фотографию родственников-блокадников Ленинграда прислала Шахнович Аделия Михайловна: «Попкова Александра Фёдоровна, в девичестве – Казакова, родом из Санкт-Петербурга., дедушка – Попков Александр Евгеньевич, родом из деревни Горная Шельдиха (теперь – Шальдиха) Шлиссельбургского уезда. Мои отец с мамой были в местах, не столь отдалённых. Когда арестовали маму, у дедушки через некоторое время случился инсульт. Так и получилось, что на руках у бабушки были мои старшие сёстры (они обе недавно умерли) и больной дедушка. Выручала дача под Вырицей, по Витебской железной дороге. В июне 1941 года бабушка с дедушкой и двумя внучками выехали на дачу. Вскоре грянула война. Мой дядя Попков Виктор Александрович, жил в это время в Воронеже и работал с женой на Воронежском радиозаводе «Электросигнал». В то время этот завод, как и все другие, имел только номер без названия. Когда грянула война, жена моего дяди срочно повезла свою дочь, Попкову Гертруду Викторовну (Гету), которой было в то время 13 лет, в Ленинград к бабушке на дачу, а сама поехала назад. Гета была больным ребёнком после менингита. Война развивалась стремительно, фашисты были близки к Воронежу, завод с работниками эвакуировали в Новосибирск. Вскоре мои родные оказались отрезанными от Ленинграда, а затем фашисты стали хозяйничать в Вырице и её окрестностях. В начале 1942 года все запасы продовольствия на даче были съедены., родные были в осенней одежде, а зима выдалась суровой. На дачах уже царил голод. Первой умерла Гета. Дедушка, как я сейчас полагаю, чтобы не быть лишним ртом, ушёл в лес и не вернулся. Бабушка уже лежала, не вставала. Старшая сестра, Ирина (ей было почти 15 лет), искала дедушку в лесу, но тщетно. Вскоре ей пришлось похоронить бабушку, теряя последние силы. Они с Юлей, 6-ти лет, тоже слегли, опухшие от голода и холода. Их спасли фашисты. Они обходили дачи, смотрели, кого надо похоронить (избавиться от трупов). Девчонок вынесли буквально на руках, накормили, помогли им встать на ноги, подлечили и отправили в Польшу в пересыльный концлагерь. Там их увидела немецкая бауэрша (хозяйка в частном доме в Германии). Она выбирала себе домработницу. Моим сёстрам повезло: они попали к хорошим людям, у которых не было детей. Как рассказывала Ирина, в соседних усадьбах было всякое, издевались над нашими девушками, били их, морили голодом, и т.д. Очень многие заканчивали жизнь самоубийством. На родину моих сестёр вернули в 1946 году».