Рассолов
Василий
Павлович

О своем родственнике рассказывает Гурьянова Алла Александровна: «Мой прадедушка, Рассолов Василий Павлович, родился в 1907 году в Москве. Будучи совсем маленьким, пережил революцию, да и не только ее. Семья, в которой он родился и вырос, всегда жила бедно, работали днем и ночью, чтобы прокормить детей… А детишек было много - четверо душ, Васенька был младшим. Но время шло, менялась страна, Василий вырос, возмужал. Красивый, статный, всегда веселый и неунывающий парень нравился всем девчонкам в округе. Но в жены выбрал мою прабабушку Клавдию Ивановну - девушку серьезную и рассудительную, будто предчувствовал беду, будто наперед знал, что только такой ответственный человек, как она, сможет взвалить на себя все тяготы вдовы солдата… Василий Павлович очень любил технику, это и предопределило будущую профессию - водитель. Парню едва 26 исполнилось, а он уже был водителем экстра-класса! В 1933 году родилась дочка Вера, моя бабушка, а спустя 5 лет появилась на свет и вторая дочка - Зиночка… Не представляю, какого это - уходить на фронт, оставляя дома молодую жену с двумя маленькими дочками. Какого это - никогда не увидеть, как твои дети растут, идут в школу, поступают в институт, выходят замуж… Знаю только, что прадедушка уходил на фронт, продолжая улыбаться! “Прорвемся, Клава! Должны прорваться! Как же иначе-то?!”, - настойчиво повторял Василий Павлович, крепко обнимая дочек, уходя на фронт, чтобы уже никогда не вернуться… Когда прадедушку призвали, ему было 34 года - совсем еще молодой мужчина. Так началась история Великой Отечественной войны в моей семье, история Ладоги, история “Дороги жизни”. История, которая стала примером чести, мужества и отваги. На фронте был водителем-техником, но недолго. Уже к сентябрю 41-го стало известно, что фашисты берут Ленинград в кольцо и скоро в блокаде окажутся тысячи мирных горожан. Так, в конце ноября 1941 года Василий Павлович, зарекомендовавший себя как водитель высочайшей категории, был направлен водителем “полуторки” - перевозить продовольствие по “Дороге жизни”. И хотя для блокадных ленинградцев, испуганных и истощенных голодом, эта дорога и была Дорогой жизни, но для водителей, совершающих рейсы по этой трассе, это зачастую был билет в один конец… Совершая поездки днем и ночью, не спя по нескольку суток, под постоянным страхом воздушной бомбежки, а зачастую и совершенно реального воздушного обстрела, они ехали по обманчивому льду, давая людям надежду на спасение! Если снаружи минус 30, то и в «полуторке» не намного теплее. Совершив лишь один такой рейс, некоторые шоферы сразу заболевали воспалением легких, отмораживали конечности, начинали болеть суставы рук и ног! Тем, кому повезло еще меньше, проваливались под ненадежный ладожский лед. Каждый раз, отправляясь в очередной рейс, Василий Павлович обязательно писал своей жене и дочкам письмо - понимал, что именно оно может стать последним… Вот выдержка из одного такого письма: "Сегодня перевозил детишек из Ленинграда. Лед подтаял и машину чуть повело. Ты знаешь, Клава, не страшно! Совсем не страшно! Страшно, что детишки могли погибнуть…»».